| |||
|
10.06.2001
ОТПУСК В 2001 ГОДУ Это был один из самых запоминающихся моментов моей жизни. Как прошлой, так, возможно, и будущей. Отпуск – 2001. Заранее приобрели со Светой ж/д билеты на предполагаемый маршрут и рванули. Пункт №1 – город у моря Сочи. Июнь – это еще у них не сезон. Вода 18 – 19 градусов. Считается – холодно. Ха! Светлячок, как всегда, по получасу забредала в воду (после чего в течение первых же дней пребывания на курорте благополучно «обгорела» под своим защитным кремом), я же с наслаждением скрывался от жары в этой прохладе. Свой традиционный ритуал – ловля крабов и рапанов – выполнить не удалось за неимением последних (видно не сезон), но сколько было съедено черешни! Кроме неё также усердно налегали на чурчхеллу. Поедали её целыми партиями. Также из южных яств отпробовали оригинальный и недорогой сыр Чичел (жгутики копченого сыра со вкусом копченой же рыбы). Чем ещё были отмечен этот недельный черноморский отдых? Двумя днями дождей, обязательной встречей-сбором моих дорогих сочинских родственников, комплексным обедом в кафе у моей тети Нины, закрытием фестиваля «Кинотавр», преодолением джунглей и порогов горной реки Хоста с целью бесплатного проникновения на территорию парка «Тисо – Самшитовая роща», вылазка в пансионат «Электроника» с катанием там же на скоростном лифте и обзором окрестностей с высоты 25 этажа. Так же в Сочи в порту видели расписание движения теплохода «Михаил Светлов». Того самого? 20-го пораньше утром встали и прямо с вещами – на пляж. Покупались, попрощались с морем, и даже повезло увидеть стаю дельфинов, заплывших к нам за буйки. И Света, как всегда, со своим традиционным приколом – с живым гербарием. В этот раз ее уловом стал какой то там «коврик», под пальму посадит… В начале первого дня наш поезд «Адлер-Томск». Отсюда начинается путешествие к очередному пункту назначения – Новосибирску. Помимо того, что путь был и интересен уже сам по себе (маршрут пролегал по «необъезженной» ранее местности (Краснодар – Ростовская область – Поволжье – Южный Урал – Башкортостан – Казахстан (узнали, что у них нет паспортов, а один наш рубль равен пять тенге)), так (вот везение) наши места оказались в штабном вагоне. Так что практически всю дорогу мы ехали одни не только в купе, но и во всем вагоне. Нашими спутниками были лишь начальник поезда (аккуратный и очень принципиальный мужчина), две общительные проводницы да работники ресторана («Сигареты! Пиво! Газвода!»). Сколько километров гор, холмов, лесов, пышных кубанских полей, диких и бедных башкирских степей, рек и речушек пробежало за окном поезда более чем за трое суток пути. Особенно запомнилось Поволжье с продажей на вокзалах разнообразнейшей, вкусной и дешевой рыбы, красивые вокзалы Краснодара, Волгограда и Самары (с мелодией, сопровождающей сообщения диктора «…ах Самара-городок…»), монумент «Родина-мать зовет» на Мамаевом кургане, и, конечно же, красотища Южного Урала. Плавные реки, огибающие поросшие лесом горные склоны, снопы сена на реечных островках, каменистые обрывы… Кстати, в Поволжье в районе Чапаевска проезжали поселок Смышляевка. 24-го около четырех утра по местному прибыли в Новосибирск. Вот где действительно потрясло здание вокзала. Это надо видеть! Чистые мраморные полы и стены, обилие света, удобство, комфортные залы ожидания. Как театр начинается с вешалки, так город – с вокзала. Мы еще не догадывались, что нас ждет в течение предстоящего дня, который нам предстояло провести в этой сибирской столице. Но об этом попозже. Сам город (за исключением грубоватого торгового сервиса в общем и центрального рынка в частности) тоже не подкачал. Широкие улицы (главная из которых – Красный проспект), чистые дома, красивая архитектура, широкая река Обь, церквушка, занимающая местоположение географического центра Российской державы… Все это мы успели осмотреть, пока еще город спал и досматривал долгие в ночь с субботы на воскресенье сны. В обстановке почти полного безлюдья и под поднимающимся над влажными после дождя мостовыми ярким теплым солнышком город было осматривать вдвойне приятней и удобней. Правда, доставляли хлопот необычайно злые и напористые местные комары. Вскоре нас стало настораживать обилие милицейских патрулей, чересчур праздничное убранство улиц и красочных плакатов. «Что-то тут не просто», - стали мы догадываться. И точно! Мы умудрились попасть на день рождения города с сопутствующим ему праздничным карнавалом. Мы успели позавтракать, полностью познакомиться с двумя ветками новосибирского метро (одна из них весьма оригинальна – у нее с любого пути на поезде из четырех вагонов можно уехать хоть в одну сторону, хоть в другую (как посчастливиться)) и к десяти часам утра занять лучшие места на городской площади для наблюдения за карнавалом. Уже за один карнавал город можно назвать столичным. Действительно красочное без провинциализма и махровой самодеятельности зрелище, конечно, без московского шика и высокостильной помпезности, но и, слава Богу. После начались так называемые массовые народные гуляния. С конкурсами, обилием пива, воздушными шариками и прочее, прочее. Вот это столпотворение нас и добило. Надо сказать, что то ли волнение, то ли переход с московского на сибирское время не позволили нам добросовестно выспаться перед новосибирскими приключениями. Поэтому большую часть второй половины дня мы, наверное, со стороны напоминали двух сомнамбул, уставших, но довольных. Бодрость духа, дрожащие от усталости ноги и слипающиеся от бессонницы глаза приходилось поддерживать таблеточками кофеина (уж не знаю, насколько они в действительности мне помогали). Поздним новосибирским вечером, увы, не дождавшись праздничного фейерверка, с двумя рюкзаками и одним воздушным шариком мы разместились в душном, темном плацкартном вагоне поезда «Новосибирск – Нерюнгри». Мне все еще не верилось, что через сутки я, наконец, буду стоять на долгожданной (четыре года как) иркутской земле. Приключения тем временем продолжались. Что там вагонные темнота и духота! Они оказались цветочками. Мы стали укладываться спать. Проводницы выдали постельное белье в условно герметичных полиэтиленовых пакетах. О таком я слышал, но столкнуться пришлось впервые. Оно (белье) было представлено в вариантах от влажного до почти мокрого и отчаянно пахло хлорным дезинфекционным раствором (видимо, взамен хлопотной стирки, оно просто в нем замачивалось). В конце концов, это не вина проводниц. Народ снисходительно и для поддержки душевного спокойствия отшутился и развернул матрасы… Кому-то, вероятно, и повезло больше чем мне. Нечто из рваной полосатой ткани с вылезающими и почему-то обугленными комьями ваты я бы осмелился предложить в качестве подстилки разве что самому отпетому дворовому псу. Ну, ничего, подумал я, постелим бельишко и переживем. Но! Но новая весть – одеяла достанутся не всем. Я уже говорил, что в вагоне стояла духота, даже не смотря на открытые окна, и лично мне одеяло было нужно точно так же, как рыбке зонтик, но моя занудность и жажда справедливости… Эти чертовы одеяла стали последней каплей в чаше моего терпения. Я (в первый раз в жизни, как последний склочник) помаршировал к начальнику поезда. Как сейчас помню. Ирина Владимировна, 50 – 55 лет, жизнерадостная, полноватая, с короткими обесцвеченными волосами. Промаршировал, значит, и выложил все три пункта моей тягостной обиды: 1). белье, 2). матрацы, 3). одеяла. Первые два пункта мы, посовещавшись, с совести проводниц сняли, но одеяла, сказала бодренькая Ирина Владимировна, должны быть каждому. «Хм», - сказал я и вернулся в свой вагон. Матрац ужу был заменен, на нем лежало практически новое одеяло. Проводница просверлила меня взглядом (видно, благодаря раздутому мной скандальчику, ее ждал нагоняй от начальства) и решительно закрыла окно купе на ключ (наверное, из соображений того, что раз просят одеяла, значит им холодно. Ну щас сделаем тепло). Стало еще более душно. Я лег на постель, застеленную мокрым бельем, вдохнул хлорного запаха наволочки и погрузился в долгожданный сладкий сон… Не путешествуйте купейными вагонами! Что за эгоистичное стремление уединиться?! Настоящая жизнь в плацкарте. Новые лица, новые запахи… Зловещая записка одной проводницы для другой на стене туалета – «Дезраствор приготовлен (дата и подпись)»… Около 7 – 8 утра по местному мы были в Иркутске. Город, который подарил мне одни из самых интересных, увлекательных, приятных моментов в жизни, город, в котором мы со Светой «построили» свой первый «дом» и впервые (и вполне удачно) вкусили настоящей семейной самостоятельности, город, в котором я оставил частичку себя (вырезанный в августе 1996-го аппендикс). Славный замечательный Иркутск! Он встретил нас гостеприимно, как будто ждал – место в гостиницах не было. Ну да не внове для нас подобная ситуация. Нашли. Стадион «Труд», гостиница «Спорт». Шкаф, стол, стул, две кровати, холодный душ. В тот же день посещение родной вч 34633 полностью оправдало себя. Увидел практически весь свой боевой коллектив, насладился их дружелюбными улыбками и с благодарностью принял предложение майора Леши Юхимца пожить у него (пока жена и дети в отпуске). Спасибо, гостиница, и прощай. Параллельно искали со Светой доброе турагенство, которое за недорого, но удобно предоставит нам интересный отдых на Байкале. Не с первой попытки, но нашли. Сначала «подписались» на бухту Песчаную, но некоторые транспортные неувязки, и мы перенесли наши взоры на остров Ольхон (и, слава Богу, но об этом позже). Опять же параллельно испытали шок (думаю, по килограмму сбросили). До середины месяца, поведали нам в авиакассах, билетов до Питера нет. Отлично! Мне на работу 9-го, Свете – 10 июля. Фу, обошлось! Успели отхватить два из последних оставшихся билетов на 8-е число. Можно начинать спокойно готовиться к Ольхону. Выехали 30 июня. Автобус до Хужира, поселка на Ольхоне, идет более семи часов (более 300 км). До Питера можно долететь за 6 часов… Жарко, пыльно, но доехали бодрячком. На ту же турбазу (к Никите Бенчарову) с нами ехали еще трое человек. Наташа из Усолья-Сибирского (мы с ней позже познакомились и часто общались) и супружеская (?) парочка из Голландии. По дороге в Еланцах к нам в автобус подсел колоритный большой бурят, с волосами, стянутыми хвостик и раздвоенным большим пальцем правой руки. С собой у него было что-то в круглом чехле. «Бубен», - подумал я. «Подушка», - подумала Света. В шутку мы назвали его Шаманом. В каждой шутке есть доля шутки. Он действительно оказался настоящим «дипломированным» потомственным шаманом. Позже мы с ним даже познакомились и побывали на его показательном выступлении, которое он дает раз в неделю (в основном для круизирующих датчан). Также в нашем автобусе (но не к Никите) ехал здоровый парень лет 30-ти (Наташа прозвала его Военным) с пожилой мамой. Потом по приезду он несколько дней бродил по острову. Никита рассказал, что его старший брат с товарищем ушли на лодке и не вернулись. Позже тело товарища нашли, а брата – нет. Говорят, если Байкал взял, то взял. А эти все ищут. Сами из Москвы. Потом мы уже случайно встретили их в самом Иркутске (мир тесен), помахали друг другу. В общем, приехали. Нас тут же покормили (омуль жареный, омуль соленый, омуль маринованный) и расселили. Мест на самой базе не хватило (был заезд большой немецкой группы), достался частный сектор. Хозяйка-бурятка, которая сама расположилась на раскладушке за занавеской в сенях предложила любую комнату из двух на выбор. Обе комнаты почему - то без дверей. Деревенский умывальник, туалет во дворе (практически на берегу Байкала), электричество отсутствует в принципе (на весь поселок несколько дизель – генераторов, включаемых вечером по праздникам). Кайф! Максимально возможный отрыв от цивилизации. Комнату выбрали, но надолго в ней не остались. Подъехавшие две подруги немки почтенного возраста, которых тоже нужно было расселить, предъявили весьма любопытные требования: жить в одном доме, но в разных несмежных комнатах. Пришлось внять просьбам и, проявив гостеприимство, уступить иностранным гостям и переехать к другой хозяйке. Даже с выгодой. У той был собственный генератор, так что электричеством на вечер мы были обеспечены. Кстати, на нашей турбазе в свое время останавливалась команда Кусто, когда снимала фильм о Байкале. Забегая вперед, сразу отмечу необычайную открытость и радушие местных жителей. Начиная с того, что без особой опаски можно было оставлять без присмотра вещи (сам был свидетелем, как двое молодых немцев куда то умотали и оставили во дворе дорогую фототехнику – камеры Минолта и Кэнон, кофр со сменными объективами и упаковку с отщелканными фотопленками) и, заканчивая тем, как дружелюбно ольхонцы здоровались с нами, совершенно незнакомыми им людьми, прямо на улицах поселка. Что касается аборигенов – бурят, то, по-моему, на их лице вообще невозможно найти место, где могло бы притаиться что-то недоброе. Значит, Ольхон. А что собственно писать? Это надо видеть. Быть там. Надо пропитаться этим духом, уловив его присутствие, понять его. Священный мыс Бурхан (я не видел, чтобы на него садились даже чайки), мыс Хобой, хрусталь Байкала, горное «соленое» озеро Шара – Нур, луга, тюльпаны, лилии… Красота бесподобная! Ездили на пару экскурсий, сами, где смогли, пошатались, позагорали на пляже, Света – пас, а я, конечно же, не преминул искупаться в Малом Море Байкала. А! Чуть не забыл. На Большом Море, как раз когда ели уху, видели проплывающую колонию уникальных байкальских нерп. Издалека, правда, в бинокль, но все-таки… На соленом радоновом озере видели семейство красных уток (по размеру они больше походят на гусей). Посчастливилось застать несколько гроз (говорят, дожди здесь редкость). Грохот от грома, скажу я вам! Видно, над всей чашей батюшки Байкала перекатывается. Долго, громко. Ночью проснулся от того, что диван вместе с избой вздрагивали от раскатов. В общем, в такие места, наверное, один раз не ездят. Хочется еще и еще. Часто свободное время проводили на базе. Пинг-понг, мяч, карты… Неизменно по вечерам наша немецкая диаспора распаляла костер, пригубливала водочки и распевала песни. А вообще все иностранное разнообразие общалось на общепринятом английском. Иногда что-нибудь удавалось понять. Один раз ходили к хозяевам дома, в котором жили голландцы и Наташа. Какие чудные люди! Какие открытые! Хозяин обещал приготовить омуля на решетке, сказал, что пальчики оближем. Не то слово! Мы их не облизали, а чуть не проглотили. Такой вкусной рыбы я, кажется, никогда не пробовал: свежая, на решетке, с чесночком, с оливковым маслом, уууу… Вместе с нами трапезничали Наташа, голландцы, местная ребятня (сын хозяина и сын Никиты), потом подошел и сам Никита – директор базы. Голландцы совсем, кстати, разбаловали Дика, хозяйского щенка, по вечерам водили эту бестию гулять на поводке. Привязался он к ним, бедняга… Между прочим, там вообще уйма собак. В основном большого роста и с шикарной густой шубой. У нашей хозяйки помимо дизель генератора и грудного барашка тоже был пес и тоже Дик. Ждал всегда, когда мы придем со столовой, принесем ему хлеба. Потом он и дружбана к нам своего привел – уже пожилого пса Пашу. На само деле это даже не пес, это белый медведь, только чуть поменьше. Здоровый, добрый, с белой и чуть желтоватой густющей шерстью. Наташа уехала на день раньше нас. Мы уезжали с теми же белозубыми и кудрявыми голландцами. Света себе не изменила – с Ольхона она вывезла карликовую лилию. Байкал провожал нас проливным дождем. Переживал, наверно. Военный с мамой уехал еще раньше Наташи. Блин, что ж такое?! По возвращении в Иркутск ждало трагическое известие. Два дня как, под Иркутском при заходе на посадку потерпел крушение пассажирский самолет ТУ – 154. Смерть предъявила свой счет – 145 человеческих жизней. Четыре года назад, в год моего отбытия из Иркутска на город на один из жилых домов упал самолет. Что ж такое, блин?! В один из двух оставшихся дней бродили по городу. Особых изменений не обнаружили. Подкрашенные церквушки, до конца обновленное здание центрального рынка, красавец после реставрации и достройки драмтеатр имени Охлопкова да поющие фонтаны на Ангаре у острова Юность – собственно и все перемены. Как будто и не было этих четырех лет. День перед отъездом выдался дождливым и ветреным. Сидели дома. Потом, уже после возвращения домой узнали, что этот дождь был только началом. Дожди шли не один день и устроили целое наводнение в области. Леша любезно в час ночи довез нас до аэропорта. У трапа самолета встретили датчан, которых видели еще на Ольхоне. Ну, точно мир тесен! Взлетели (кстати на таком же самолете, который упал несколькими днями ранее – ТУ-154 М). Уже почти подлетали к Санкт-Петербургу, как вдруг голос бортпроводницы: «Дамы и господа! К сожалению, наш самолет… (все внутренне сжались, очко на минусе) по погодным условиям совершит посадку на запасном аэродроме города Домодедово». Зашибись, да?! Света мне еще долго не верила, что Домодедово – это Москва. Короче, побывали мы еще и в Москве. Мариновали нас там еще часа три. Новый взлет и посадка. Питер! Встречали нас мой папа с братом. Доехали! Все |
| Главная страница |
| Напишите мне |
Используются технологии uCoz